Ближайший родственник - Страница 6

– Есть!

– Конец связи.

– Есть!

На экранах пять светящихся точек быстро отделились от основной группы и ринулись вперед. Четыре из них были обычными крохотными точками, а пятая посредине – размером с половину горошины. Крейсер и четыре истребителя покидали поле боя с благородной целью отрезать неприятеля от его ближайшей базы.

В космическом пространстве, где скорости были колоссальны, а расстояния – невообразимы, эта тактика никогда не срабатывала, что, однако, не мешало обеим сторонам применять ее при каждом удобном случае. В зависимости от состояния вашего желчного пузыря, это можно было рассматривать или как неиссякаемый оптимизм, или как неизлечимую глупость.

Маленький отряд с максимальной скоростью мчался в засаду, надеясь затеряться в обманчивом звездном лабиринте, пока приближающийся неприятель не разгадает их нехитрый маневр. В это время «Уоссун» со своим сопровождением продолжал двигаться прежним курсом. Впереди, почти у предела радиуса действия локаторов эскорта, четыре эсминца развивали наступление, даже не пытаясь рассредоточиться или изменить курс.

– Две группы по десять сходятся под углом сорок пять градусов вправо, уклон спуска пятнадцать, – доложили истребители, идущие в авангарде

– Тип? – затребовал «Уоссун».

– Пока неясно.

Шесть часов молчания. Затем:

– Две группы идут тем же курсом, похоже, что в каждой по два тяжелых крейсера и восемь мониторов.

Это было чисто умозрительное предположение, основанное на теории, согласно которой чем ярче объект светится на инфракрасном экране, тем больше корабль. Лиминг смотрел на свои экраны, прекрасно сознавая, что вражеские суда действительно могли быть боевыми кораблями, как предполагали наблюдатели, но они могли с той же вероятностью оказаться и эскортируемыми транспортами. С начала космических войн тихоходные грузовики часто принимали за мониторы.

Медленно, невыносимо медленно двадцать еле заметных точек вползли на его экраны. Теперь локаторы противника могли обнаружить и его корабль, и остальные, боевые суда конвоя. Четверку передовых эсминцев латиане заметили много часов назад; по-видимому, столь небольшие силы не вызвали тревоги либо были приняты за своих. Интересно наблюдать за реакцией этих растяп, когда они врежутся в мощную эскадру союзников.

Однако Лиминг не получил возможности полюбоваться этим зрелищем. Динамик пронзительно заверещал: «Опасность сверху!», и его глаза автоматически метнулись к экранам верхнего обзора. Они были усеяны массой быстро увеличивающихся точек. Лиминг прикинул, что на эскорт пикируют шесть или восемь десятков кораблей, но пересчитывать их он не стал. С первого взгляда было ясно, что вражеские орудия нацелены прямо ему в переносицу.

Лиминг вцепился в рычаги управления. В следующий миг его стройный и тонкий, как спица, корабль задрал нос к зениту и на полной мощности рванул вверх. Перегрузка вдавила Лиминга в кресло, и его кишки попытались обвиться вокруг позвоночника. Он представил, какой эффект произведет на неприятеля его стремительный рывок, и ухмыльнулся. Итак, сначала они обнаружат таинственное исчезновение корабля с перекрестья своих прицелов, а затем этот корабль промчится сквозь их строй с невиданной доселе скоростью. Если повезет, они могут подумать, что такой фокус способны выкинуть и остальные суда союзников. Каждого капитана космического флота преследует постоянный кошмар: ему на хвост садится другой, более скоростной корабль. Дюзы, пылающие огнем, – самое слабое место любого судна: в двигательном отсеке надежную защиту установить невозможно.

Лиминг упрямо двигался вперед. Выбранный им курс должен был, в конце концов привести его прямо в тыл атакующего противника. Он внимательно следил за экранами. Плотная группа кораблей латиан уже четыре часа приближалась к эскадре союзников; еще немного – и враги окажутся в зоне обстрела.

Но тут их нервы сдали. Непонятная тактика союзников, продолжавших спокойно двигаться вперед, в то время как один корабль кометой мчался в их тылы, заставляла подозревать ловушку. Подозрительность и непоколебимая вера в коварство союзников являлась единственным товаром, в котором Сообщество никогда не испытывало недостатка. Поэтому их корабли внезапно отвернули вправо и разошлись в разных направлениях, как лепестки распускающегося цветка. Очевидно, их локаторы искали другой, более мощный флот, скрывающийся в засаде вне пределов видимости.

Капитан одного из латианских легких крейсеров вдруг понял, что новый курс приведет его в зону обстрела ракет, которыми, предположительно, был вооружен странный сверхскоростной корабль Лиминга. Он попытался спастись, еще раз изменив курс, и попал под прицел орудий «Уоссуна». Линкор дал залп, и его ракеты точно накрыли крейсер противника. Вспыхнул взрыв чудовищной силы, и тепловая волна на некоторое время ослепила все инфракрасные экраны.

Новый взрыв сверкнул в звездной пустоте, далеко за пределами досягаемости орудий и ракет эскорта. Несколько минут спустя высокий пронзительный голос, искаженный статическим электричеством, доложил, что уничтожен одинокий вражеский эсминец. Эта неожиданная потеря, произошедшая за пределами основного поля боя, утвердила неприятеля в уверенности, что «Уоссун» и сопровождающие его суда – не что иное, как приманка в мышеловке, за которой может таиться нечто гораздо более внушительное. Корабли латиан продолжали быстро расходиться широким конусом, пытаясь одновременно обнаружить скрытую угрозу и не попасть в ловушку. – «Точь-в-точь как косяк перепуганных рыбешек», – пробормотал Лиминг. Для сверхскоростного истребителя, способного догнать и расстрелять корабли врага один за другим, уничтожение рассеявшегося флота было бы несложной задачей. Но приходилось мириться с тем, что его безоружный разведчик мог лишь пугать неприятеля, в то время как сам Лиминг изрыгал в адрес латиан тщетные проклятия. На время он совершенно забыл о своей основной задаче, не говоря уже о строгом приказе ни при каких обстоятельствах не ввязываться в космический бой. «Уоссун» быстро напомнил ему об этом резким выговором: